Палата по патентным спорам. Эпилог

«Патенты и лицензии» № 11, 2012 г.

Проект изменений в ГК РФ, предусматривая исключение Палаты по патентным спорам (далее — Палата), сохраняет все действия, предписанные ГК РФ, по рассмотрению споров об охраноспособности объектов промышленной собственности, в выполнении которых Палата участвовала вместе с Роспатентом. С учетом этого обстоятельства предложенное изменение означает, что все эти действия должен осуществлять только Роспатент. То есть подведомственный Роспатенту ФИПС, который в настоящее время выполняет и функции Палаты, лишается права осуществлять указанные действия как юридически значимые в качестве стороны процесса споров.

В этой ситуации ФИПС вправе осуществлять только организационно-технологические функции (фиксировать поступление возражений и заявлений, комплектовать материалы этих документов, передавать их в Роспатент для рассмотрения, направлять исходящие из Роспатента документы (уведомления, запросы, решения), принимаемые Роспатентом по результатам осуществления им юридически значимых действий, и т. п.). На действия по рассмотрению возражений и заявлений ФИПС не будет иметь права. К сожалению, прецедент, нарушающий это принципиальное условие, уже давно имеет место. В соответствии с ведомственными нормативными правовыми актами ФИПС осуществляет не только указанные организационно-технологические действия при рассмотрении заявок на выдачу охранных документов (на этапе экспертизы заявок), но и все действия, как юридически значимые, по рассмотрению заявок, в том числе фактическое принятие по ним решений, право на которые предоставлено ГК РФ только Роспатенту. «Интеллектуальный венец» всего этого — простановка техническим работником ФИПС факсимиле руководителя Роспатента на решениях, подготовленных экспертами ФИПС, что и свидетельствует о фактическом принятии решений не Роспатентом, а ФИПС.

Хочется надеется, что принятие проекта изменений в ГК РФ побудит профессионально рассмотреть эту правовую коллизию, и у нас в стране наконец будет создано патентное ведомство по образу и подобию тех национальных патентных ведомств, которые существуют в развитых странах мира. Такое ведомство представляет собой государственное учреждение, не являющееся органом власти, но при этом правомочно принимать решения о выдаче или отказе в выдаче охранных документов от имени государства. Эти ведомства, как правило, подчинены (подведомственны) соответствующим органам власти, которые не вправе вмешиваться в рассмотрение дел патентным ведомством и уж тем более принимать решения по результатам проводимой ведомством экспертизы.

Комментируемое изменение включено в проект изменений в ГК РФ, судя по всему, по инициативе Роспатента. Мне не ведомы мотивы, которыми Роспатент руководствовался, их предлагая. Целесообразность этого изменения зависит от концепции, которой оно подчинено.

Еще в СССР патентная экспертиза традиционно предусматривала процедуру повторного рассмотрения заявок на изобретения (повторная экспертиза). Ранее эта процедура осуществлялась силами того же патентного органа, в частности ВНИИГПЭ — правопредшественника ФИПС, и силами тех же экспертов, которые проводили первичную экспертизу заявок. Смысл повторной экспертизы заключался в необходимости исправить ошибки, допущенные при первичной экспертизе. Эти ошибки были объективно неизбежны в условиях конвейерного потока рассмотрения заявок на изобретения, не позволяющих профессионально и качественно провести патентную экспертизу каждой заявки.

При этом повторная экспертиза имела характерное свойство — постоянно увеличивать нагрузку на экспертов. Отсутствие установленной законом окончательной инстанции экспертизы предоставляло возможность обжаловать ее решения множество раз. В тот период создалась парадоксальная ситуация: объем повторных дел, которые необходимо было рассмотреть эксперту, значительно превышал его план по первичной экспертизе И число повторных дел постоянно возрастало. На практике прекращение рассмотрения повторных дел заканчивалось принятием по заявке решения руководителя патентного ведомства (Госкомизобретений СССР) или его заместителя. Однако эта процедура по понятным причинам использовалась только в единичных случаях.

В середине 1970-х гг. у нас в стране впервые был образован контрольный совет научно-технической экспертизы — орган, по замыслу созданный для решения нескольких задач. Общей и действительно государственной задачей являлась необходимость создания независимого от ВНИИГПЭ органа экспертизы, способного профессионально оценить законность и обоснованность решений экспертов и принять по заявке окончательное решение.

Независимость контрольного совета от ВНИИГПЭ, который являлся структурным подразделением института, была, как ни странно, в таких условиях обеспечена тем, что контрольный совет подчинялся непосредственно председателю Госкомизобретений. Эта независимость, основанная на личных отношениях первых лиц Госкомизобретений, ВНИИГПЭ и контрольного совета, строго соблюдалась до тех пор, пока эти отношения не испортились в результате возникших в системе Госкомизобретений интриг.

Необходимый уровень профессионализма экспертов контрольного совета вначале обеспечивался участием в его составе квалифицированных специалистов ВНИИГПЭ, а в дальнейшем — привлечением со стороны высококвалифицированных специалистов, которых активно и персонально обучали методологическим вопросам экспертизы.

Ведомственная задача заключалась в необходимости разгрузить экспертов ВНИИГПЭ, снизив постоянно возрастающий объем повторных дел. При этом, чтобы исключить перенос такой постоянно возрастающей нагрузки повторных дел с экспертов ВНИИГПЭ на экспертов контрольного совета, нормативно было установлено, что решения этого органа являются окончательными и обжалованию не подлежат. Однако, учитывая, что в то время отечественное законодательство исключало возможность оспаривания в судебном порядке решений, принятых Госкомизобретений (ВНИИГПЭ) в административном порядке, нормативно была предусмотрена надзорная инстанция для проверки законности и обоснованности решений контрольного совета в лице председателя Госкомизобретений. Обращения к председателю Госкомизобретений о пересмотре решений контрольного совета рассматривал экспертный совет, образованный при Госкомизобретений. Заключения экспертного совета служили основанием для внесения протеста председателем Госкомизобретений на решение контрольного совета либо для отказа в его внесении.

Учитывая высокий статус контрольного совета принимать окончательные решения, процедура рассмотрения им дел предусматривала обязательное коллегиальное разбирательство споров с приглашением представителей сторон на устное разбирательство (заседание коллегии), что способствовало их максимально полному и объективному рассмотрению. При этом повторная экспертиза во ВНИИГПЭ не исключалась, а только ограничивалась числом повторного рассмотрения одной и той же заявки.

Вышеизложенные детали системы рассмотрения споров, существовавшей еще в СССР, привожу для учета опыта, полезного при выстраивании наиболее эффективной системы рассмотрения споров теперь, когда эти споры рассматриваются не только в административном, но и в судебном порядке и при этом появляется специализированный патентный суд — Суд по интеллектуальным правам.

Первое и самое важное значение имеет именно образование специализированного суда [1]. Разумеется, не сразу, но, надеюсь, в обозримой перспективе этот суд станет действительно независимым и профессиональным, как в других странах мира, особенно в ФРГ, когда отечественное патентное ведомство, как говорят в народе, будет бояться, а значит, уважать этот суд. Уважать потому, что этот суд не допустит неправильности или неточности в решениях патентного ведомства как в научно-технических, так и методологических вопросах экспертизы и примет действительно законные и обоснованные решения. То есть так, как это было в большинстве случаев при существовании контрольного совета. До настоящего времени арбитражные суды и суды общей юрисдикции во многих случаях либо бездумно «штампуют» решения Роспатента, особенно в части патентного права, повторяя нелепые ошибки в научно-технических и методологических вопросах патентной экспертизы, допущенные в решениях ведомства, либо добавляют свои ошибки и принимают прецедентные решения, от которых «за державу обидно».

Более того, специализированный суд будет управомочен оценивать законность ведомственных нормативных правовых актов в части патентной экспертизы. Став профессиональным в методологических вопросах патентной экспертизы, этот суд не пропустит либо признает незаконными те положения ведомственных нормативных правовых актов, которые Роспатент в настоящее время активно пытается внедрить и которые ограничивают права и ущемляют законные интересы потребителей государственных услуг, нарушают сложившийся баланс интересов между государством в лице Роспатента и потребителями государственных услуг [2, 3].

Показательные примеры этого — положения, включаемые Роспатентом во все последние варианты проектов административного регламента, относящегося к рассмотрению споров о патентоспособности. Например, в возражении против выдачи патента нельзя: оспаривать действительность патента по несоответствию двум и более условиям патентоспособности; приводить не один, а несколько источников информации в подтверждение известности одного и того же средства (признака); приводить аргументы, отсутствующие в изначально поданном возражении. Последний запрет (при желаемом толковании понятия «аргументы») и вовсе исключает возможность дополнять возражение любыми материалами. Системно оценивая эти и подобные им «новеллы», можно сделать однозначный вывод, что таким образом Роспатент пытается максимально снизить трудозатраты экспертов на рассмотрение возражений за счет сокращения интеллектуальной составляющей этих возражений, а следовательно, полноты и объективности рассмотрения споров. При этом прямо ограничиваются права потребителей государственных услуг, ущемляются их законные интересы и нарушается баланс интересов Роспатента как представителя государства, правообладателей и иных участников указанных споров.

Декларируемая при этом Роспатентом цель этих новелл — сократить сроки рассмотрения споров, никому не нужна (за исключением недобросовестных лиц, которым выгодно, чтобы патентное ведомство рассматривало их быстро и непрофессионально). Роспатент, как представитель государства в этих правоотношениях, обязан занимать в решении данных проблем прямо противоположную позицию: обеспечить максимально полное и профессиональное рассмотрение споров, а не растягивать процесс принятия исчерпывающе полного рассмотрения на этапы. Это тем более должно быть так, поскольку речь идет о спорах в административном, а не в судебном порядке, последний из которых в большей степени основан на состязательности сторон спора.

Суд по интеллектуальным правам должен обладать законодательной инициативой. Став специализированным и профессиональным, он заполнит пустующую в настоящее время нишу в законотворческой системе: государство в лице Роспатента — специализированный суд — потребители государственных услуг в лице их профессиональных представителей, патентных поверенных, — юридическая наука в лице ученых и специалистов в области интеллектуальной собственности. Сейчас в этой системе реально действуют только два участника: юридическая наука в лице Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства и Роспатент. Суды, в том числе состав коллегии Арбитражного суда г. Москвы, формально специализирующийся на рассмотрении споров по интеллектуальной собственности, фактически не участвуют в нормотворческом процессе. Особое место в этом процессе занимают Высший арбитражный суд и Верховный суд РФ, которые порознь или совместно издают акты, фактически имеющие силу судебных прецедентов по применению положений законодательства в области интеллектуальной собственности. Однако эти органы все же находятся на вершинах айсбергов и либо не опускаются до глубин патентной экспертизы, либо, вынося прецедентные решения, совершают при этом фундаментальные ошибки в толковании тех или иных положений закона, как это, например, произошло с толкованием положений, определяющих правоотношения при столкновении исключительных прав [4].

Отсутствие общероссийской организации патентных поверенных исключает полноценное и действенное участие профессиональных представителей потребителей государственных услуг в этом процессе. В результате, как показал опыт разработки проекта закона о внесении изменений и дополнений в четвертую часть ГК РФ, а также его прохождения в Государственной Думе при подготовке поправок ко второму чтению, определяющую роль в этом процессе выполнял исключительно Совет по кодификации гражданского законодательства. При этом в части, относящейся к вопросам патентной экспертизы, этот совет принял ряд предложений Роспатента. Суды молчали, а представители потребителей государственных услуг выступали как отдельные частные лица, действуя через депутатов Государственной Думы.

Отсутствие конкуренции в этом законотворческом процессе, который неизбежно должен учитывать интересы всех сторон правоотношений, существенно снижает качество законотворчества как в части полноты регулирования проблем, так и обеспечения баланса интересов сторон. Так фактически и произошло с упомянутым законопроектом. Предложения самого совета в основном относятся к вопросам, близким и понятным юристам, специализирующимся в области интеллектуальной собственности: содержание исключительного права, договорные отношения, общие положения гражданского права и т. п. Предложения Роспатента, относящиеся к патентной экспертизе, были приняты советом без их обсуждения с оппонентами патентного ведомства в лице патентных поверенных и иных профессиональных представителей потребителей государственных услуг. Вновь остались неурегулированными многочисленные проблемы, так скажем, пограничные между общими положениями гражданского права и патентной экспертизы, например установление фактов использования изобретений и полезных моделей при разрешении споров о нарушении патентов, выплата вознаграждений авторам. Тем не менее надо отдать должное членам рабочей группы, разрабатывающей законопроект и оценивающей поправки к нему ко второму чтению в Государственной Думе, которые учли и некоторые предложения отдельных специалистов [5]. Однако все-таки эти предложения, как и предложения Роспатента, были рассмотрены и приняты не в состязательном режиме оппонентов и не в полном объеме.

Какой может быть и неизбежно станет система патентной экспертизы Роспатента после создания профессионального специализированного патентного суда? Исходим из того, что общечеловеческое желание иметь в обществе высокую оценку качества результатов своей работы у Роспатента не пропадет. Однако в условиях функционирования Суда по интеллектуальным правам станет весьма проблематичной возможность проскочить этот суд с некачественными решениями экспертизы. Это неизбежно послужит мотивацией для Роспатента, чтобы из его стен не выходили некачественные решения. Форма обеспечения этого условия может быть различной.

Я надеюсь и верю, что в таких условиях прекратится существующая в настоящее время порочная практика Роспатента и тенденция издавать нормативные правовые акты, направленные на сокращение трудозатрат экспертов в ущерб интеллектуальной основе патентной экспертизы и превращение ее и процесса рассмотрения споров в формальное делопроизводство, которое фактически сводится к явочной системе выдачи патентов и перекладыванию всей тяжести аналитической части патентной экспертизы на суды.

Исходя из такого развития событий ясно, что форма процедуры рассмотрения споров в административном порядке в условиях функционирования Суда по интеллектуальным правам приобретает второстепенное значение, и в ее эффективности Роспатент будет заинтересован больше всех остальных участников этого процесса. Исходя из изложенных причин исключение Палаты по патентным спорам как отдельного процессуального лица в указанных спорах следует воспринимать спокойно и с пониманием того, что если в условиях функционирования Суда по интеллектуальным правам Роспатент увидит необходимость воссоздания Палаты или иной формы организации процесса, способствующей повышению качества принимаемых решений, он сделает это.

Список литературы

1. Мещеряков В. А. Патентный суд, о котором так долго говорили… // Патентный поверенный. 2010. № 6.
2. Мещеряков В. А. Споры об охраноспособности должны быть простыми и короткими — так считает Роспатент// Патенты и лицензии. 2011. № 11.
3. Мещеряков В. А. Изменение технического результата. Части I, II // Патентный поверенный. 2012. № 3, 4.
4. Мещеряков В.А. У них свой патент, а у нас свой. Части I, II//Патентный поверенный. 2010. № 2–3.
5. Мещеряков В. А. Не должно остаться поводов для споров// Патенты и лицензии. 2012. № 6.